Улицкая

Людмила Евгеньевна Улицкая

Творчество Л.Е. Улицкой стало одним из ярких явлений современной русской прозы. Первые рассказы писательницы были опубликованы в начале 1980-х годов в Париже, а затем изданы на родине.

В конце 1980-х годов журнал «Огонек» напечатал ее рассказы, составившие позднее сборник «Бедные родственники»

Повесть «Сонечка» (1992) и роман «Медея и ее дети» (1996), вошли в шорт-лист Букеровской премии

В 1996 г. повесть «Сонечка» была отмечена французской премией Медичи за лучший перевод книги

В 1997 г. писательница была удостоена Международной премии «Москва — Пене», а двумя годами позже — итальянской Джузеппе Ацбери

В 2001 г. роман Л. Улицкой «Казус Кукоцкого» получил премию Smirnof-Букер. Режиссер Юрий Грымов снял по роману двенадцатисерийный сериал «Казус Кукоцкого»

В 2006 г. произведения Л. Улицкой были признаны в Китае «лучшими иностранными книгами года»

Комплекс маркетинговых задач, которые мы можем выполнить, включает рекламу, исследования, PR и благотворительную деятельности от имени заказчика. Мы осуществляем организацию участия компании в выставках, брендинг и продвижение услуг, а так же стратегический маркетинг. Мы относим себя к числу универсальных компаний, выполняющих широкий спектр маркетинговых задач.

Рейтинг был составлен по отзывам клиентов о качестве работы маркетингового агентства. Чем больше рекомендаций, тем выше наша позиция в списке. Информация обновляется ежедневно и зависит от новых отзывов от компаний.

Наша компания уже 16 лет успешно развивается на рынке. Мы работаем со многими крупными компании из сферы IT, дизайна, образования. Это полный спектр услуг в сфере управления и продвижения торговыми брендами. Мы — профессиональная команда представителей и менеджеров во всех ключевых регионах России.

Тематика творчества писательницы и ее вклад в современный литературный процесс

Творчество Л. Улицкой представляет собой целостную систему, которая выстраивается на стыке реализма и постмодернизма. В ее произведениях сильна классическая повествовательная традиция (традиция реализма), «вбирающая» приемы, характерные для постмодернистской эстетики (интертекстуальность, гротеск, ирония).

В повестях Л. Улицкой «Сонечка» и «Веселые похороны», как и в ее прозе в целом, решаются «вечные» проблемы семейных взаимоотношений, смысла жизни, смерти, искусства, памяти, профессионального долга, которые раскрываются через образы-характеры ее персонажей, создаваемые при помощи именной, портретной, поведенческой, речевой характеристик и анализа области подсознания.

Механизм внедрения мифологической традиции в произведения Л. Улицкой представляет собой использование мифа как алгоритма повествования, что создает эффект диалога мифа с реальностью. В романах «Медея и ее дети» и «Казус Кукоцкого» мифологизм Улицкой становится инструментом структурирования повествования, проявляющим себя и как особое мироощущение, и как художественный прием. Романы Людмилы Улицкой «Медея и ее дети», «Казус Кукоцкого» — явление «новой прозы». Автором создается «синтетическое» жанровое образование, вбирающее в себя признаки жанров семейной хроники, семейной саги, жития, притчи.

Проза Л. Улицкой как целостная художественная система восходит к историческим, философским, литературным, мифологическим, библейским истокам. Рассказы, повести и романы Улицкой связаны с произведениями различных видов искусства — изобразительного и музыкального. «Интермедиальность» — внутритекстовая взаимосвязь с другими видами искусства — является устойчивой особенностью поэтики ее прозы.

Особенности творческого метода Л. Улицкой

Творчество Л. Улицкой трудно однозначно отнести к какому-либо направлению современной литературы. Общим для повестей и рассказов является изображение индивидуальной судьбы. Центральными персонажами почти всех своих произведений, писательница делает женщину или молоденькую женщину. М. Т. Колядич отмечает, что Л. Улицкая «отходит от канонов официальной советской литературы и восстанавливает традицию изображения „маленького человека“ как носителя гуманитарных идеалов».

«Создавая свою картину мира, Л. Улицкая своеобразно выстраивает сюжет, он возникает как будто из непосредственных наблюдений над жизненными явлениями или характерами». Писательница передает читателю определенную историю. При этом особое внимание уделяется взаимоотношениям героев, рассказам об их личных судьбах, что приводит к усложнению сюжета разнообразными вставными новеллами и историями. Имена или прозвища героев часто выносятся в заглавие («Бронька», «Дочь Бухары», «Пиковая дама»). Т. М. Колядич считает, что «с помощью названий писательница только предлагает разгадать динамично складывающийся сюжет, его возможную концовку». Действие в произведениях Л. Улицкой развивается медленно, кажется вязким и тягучим, поэтому и обозначается критиками как «густое».

Хрон наиболее интересных вопросов к писательнице

— Есть ли у вас набор жизненных правил или установок, которых вы придерживаетесь и которыми могли бы поделить? 0:40 — 2:36

— Почему вы оставили генетику? 2:36 — 3:05

— Почему вы начали писать? 10:14 — 11:10

— Ваша первая книга вышла, когда вам было 50 лет? Вы не переживали по воду того, что начали слишком поздно? 13:42 — 15:15

— Ваша литература — это в первую очередь самовыражение? 41:25 — 41:38;

— Вы не раз заявляли, что больше не будете писать романы? Это так? 40:10 — 40:47

Повесть
«Сонечка»

Система главных, второстепенных и закадровых персонажей и тематика повести

Повествование развивается как последовательный рассказ о жизни главной героини — Сонечке. С таким же увлечением, с каким она читала все эти годы, она погружается в быт. С этого момента именно семья становится основой жизни главной героини. В этой своей замужней жизни Сонечка счастлива. В их маленькой семье царили гармония и взаимопонимание. Роберт Викторович — муж — ценил старания жены, дочь Таня окружена вниманием и любовью. Все их счастье, весь налаженный семейный быт рушиться в одночасье: «Многолетние разговоры, настойчивые, но убедительные, в один прекрасный день реализовались в гадкую, с размытой печатью бумажку — постановление о сносе дома и переселение жильцов». В тот же день Соня узнает об отношениях мужа и одноклассницы дочери Яси. Семья рушиться в своих основах: уезжают дети, уходит отец. «Бог послал Сонечке долгую жизнь в лихоборовской квартире, долгую и одинокую», — подводит итог писательница.
<читать дальше>

Таня — дочь Сонечки и Роберта Викторовича. Ее имя традиционно ассоциируется с пушкинской Татьяной Лариной, в «поле» которой «господствует поэзия Верности и Долга, свобода понимается как сознательная жертва собой для счастья других» (Ю. Лотман). К сожалению, современная Татьяна далека от классического образа, ей чужды понятия и поступки «высокого» смысла. Л Улицкая с горечью констатирует: нравственность не передается по наследству, ее необходимо воспитывать.

Образ Яси тоже «разрушает традиционные для русской культуры представления о женской скромности, верности и жертвенности» (Н. Лейдерман и М. Липовецкий). Ее имя дает возможность предположить, что Яся Л. Улицкой близка к образу Аси И. С. Тургенева или Сонечке Достоевского Ф. М., произведения которых не раз упоминаются в тексте повести. Но если тургеневские героини или героини Достоевского Ф. любили самоотверженно, достойно, «у них ни одно чувство не было вполовину» (И. Тургенев), то современной Ясе чужда чистота человеческих отношений — уже в этом состоит непохожесть раскрытия мотива «вечной Сонечки» на уже сложившиеся определение, ставшим в 21 веке нарицательным.

Л. Улицкая не дает ответа на вопрос: кто прав? Но ей, вероятно, ближе жизненные принципы Сонечки и Роберта Викторовича, которые сохранили себя, свои надежды и свое достоинство. Все было направлено на то, чтобы их «вывести, как клопов, чтобы и духу их не было, — а дух-то и остался» (И. Пруссакова). Этот «дух» сохранился в Роберте Викторовиче благодаря живописи, а в Сонечке его поддерживают книги. Таким образом, искусство, литература, ее «великий вирус» (В. Маканин) работают на «очеловечивание» человека. У молодого же поколения (Тани и Яси) к нему — иммунитет, поэтому происходит процесс «убывания» нравственности, утраты высоких духовных качеств. О чем и сама писательница, и ценители ее произведений явно сожалеют.

Мотивы «вечной Сонечки» в повести Людмилы Улицкой в кратком сопоставлении с образом Сонечки, героини романа Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание».

Тайна имени «Софья»

Известны несколько произведений, где главную героиню зовут Соня. Приведем некоторые из них: произведением, в котором появляется образ девушки по имени Соня, является комедия А. С. Грибоедова «Горе от ума», известнейшее «Преступление и наказание» писателя XIX века Ф. М. Достоевского. Затем в конце XX в. возникают образы Сонечки в рассказе Т. Толстой «Соня» и в повести Л. Улицкой «Сонечка».

Что же объединяет и в чем различия между девушками, жившими в разное время? Для начала нам следует раскрыть тайну имени по словарю имен.

София и Софья — это одно и то же имя, за исключением того, что первый вариант — это церковнославянское звучание, а второй — разговорное

Имя «Софья» имеет древнегреческое происхождение и означает мудрость. Соня — одно из любимейших имен Достоевского. Оно имеет библейское происхождение. Софья — мать трех дочерей (Веры, Надежды и Любови), пострадавших за веру в Христа. Софья олицетворяет не только мученицу, но и мудрость. Действительно, Соня — это символ разумности, мудрости (ее мудрость — в смирении и терпении), божественный идеал, жертва во имя спасения человечества. В православии это — женский лик Премудрости Божьей. Именно Соня аккумулирует в себе веру, надежду и любовь.

Имя героини, вынесенное в заглавие повести Л. Улицкой, выполняет роль «интертекстуального» сигнала, выводящего читателя на классические произведения: Софья из «Недоросля» Д. И. Фонвизина (1782) и «Горя от ума» (1822 — 1824) А. С. Грибоедова, Соня из «Преступления и наказания» (1866) Ф. М. Достоевского и др.

Традиционно в русской литературе все героини, наделенные этим именем, считаются носителями мудрости (это их основная характеристика). Это добрые, «кроткие» женщины, способные помочь и выслушать, смиренно несущие свой крест, но верящие в конечную победу добра. Данные качества неизменно угадываются не только в Соне Достоевского, но и в Софье Петровне из «задержанной» одноименной повести Л. Чуковской (1939 — 1940, опубликованной в 1988) и «официально» признанной героине Ю. Трифонова из «Дома на набережной» (1976).

Героиня Л. Улицкой умеет быть смиренной и «благодарной жизни» (И. Пруссакова), способна на самоотречение, что роднит ее с традиционными образами Софии в русской литературе и, конечно, с Соней Достоевского. Близость к Соне Мармеладовой прослеживается и в религиозном подтексте, подсвечивающем образ современной Сонечки. Но она — иудейка. Тем самым автор подчеркивает мысль: в XX в. не имеет значения, к какой конфессии принадлежит человек, лишь бы в его сознании присутствовала память о высоких нравственных ценностях. Да и не делает Улицкая свою героиню идеальной: вера её носит явно приниженный характер. Это первый звоночек в сохранении традиционного мотива «вечной Сонечки» и непохожесть современной Сонечки на классическую. Авторская ирония по отношению к Сонечке, наличие в заглавии повести «этически двусмысленного» (П. Бицилли) уменьшительно-ласкательного суффикса — ечк — позволяют провести параллель с рассказом А. П. Чехова «Душечка».

Наследуя чеховскую манеру повествования, технику портретирования, внимание к психологическим деталям и другие способы выражения авторской оценки, Л. Улицкая, возможно, пробует дописать на новом материале «Душечку» А. П. Чехова. Ее героиня остается со своими детьми, наблюдает за их взрослением, но это усугубляет трагическое звучание финальных строк повести, где перед нами одинокая «толстая усатая старуха Софья Иосифовна», которая «вечерами, надев на грушевидный нос лёгкие швейцарские очки, уходит с головой в сладкие глубины» книжного мира. Но разве только неблагодарные дети — причина одинокой старости Софьи Иосифовны? Л. Улицкая настаивает на том, что даже материнская любовь не должна быть настолько всепоглощающей, чтобы женщина забывала о себе, превращалась в добровольную рабу, ей необходимо сохранять в себе живую душу.

Проведем некоторые сопоставления в ракурсе мотива «вечной Сонечки» образов Достоевского и Улицкой. Для начала выявим черты понятия «вечной Сонечки». Она обладает следующими качествами:

тихая, кроткая, слабая, робкая, безответная

ради спасения своей семьи, родных людей решается на страшный для женщины поступок

воплощение вечного смирения и страдания женской души с ее состраданием к близким, любовью к людям и безграничным самопожертвованием

смирение, покорность, христианская всепрощающая любовь к людям

самоотречение — главное в характере такой женщины

жертвенность в любви — вот вечная черта, характерная для русских женщин

делать добро во имя тех, кому она себя приносит в жертву, ее довод в пользу того, что жертва ее не будет бесполезной, что жизнь скоро найдет свой исход во всеобщей справедливости

внутренняя сила и стойкость, помогающие пройти «круги ада» ее безрадостной и трагической жизни

терпеливость

If a building becomes architecture, then it is art

Сони обоих произведений («Преступление и наказание» Ф. М. Достоевского и Людмилы Улицкой «Сонечка») были нежными, добрыми и терпеливыми — это мы можем доказать строками из произведений. У Достоевского: «Он (Раскольников) смотрел на Соню и чувствовал, как много на нем было ее любви…». У Улицкой: «…Сонечка благоговейно грелась перед огнем этого всемирно разговора и все твердила про себя: «Господи, господи, за что же мне все это…».

Готовность принести себя в жертву ради близких и дорогих людей объединяет литературных Сонечек:
Героиня Достоевского совершила грех ради отца, мачехи и ее детей. Этот поступок является апофеозом страдания и самопожертвования.
Сонечка Улицкой ради любимых ею людей (мужа и Яси) была готова терпеть подлости с их стороны. Следовательно, девушек можно назвать жертвенницами.

По внешним данным Соня Мармеладова также несколько отличается от Сони Улицкой:

В то время как Сонечка Улицкой является «долговязой, широкоплечей, с сухими ногами и отсиделым тощим задом».

Мармеладова перед нами предстает девушкой «малого роста, лет восемнадцати, худенькая… блондинка, с замечательными голубыми глазами»

Роль в произведении у каждой из девушек своя, особенная

Сонечка Улицкой — это спокойная домашняя женщина, счастливая в браке.

Соня Достоевского выступает как защитница Раскольникова, его покровительница и даже психолог. Ей он изливает душу, доверяет свою самую страшную тайну.

Итак, сопоставляя эти два образа, я пришла к выводу, что писательница XX столетия в своем произведении использовала один и тот же «сквозной» образ Сони, который впервые появился в «Преступлении и наказании» Достоевского, дополняя его некоторыми деталями и несколько видоизменяя. Об этом говорят приведенные мною сходства и различия между героинями. И Достоевский и Л. Улицкая почувствовали, что взгляд на мир глазами женщины близок к пониманию внутренних духовных основ его устройства. Образы «вечных Сонечек» прекрасны и правдивы. Они смиренны, кротки, но готовы испепелять себя ради любимых людей, поддерживая их в трудную минуту. Преодолевая немыслимые тяготы, они несут добро в мир. Их жертвенность не может быть напрасной.

Образ Медеи Мендес в романе Л. Улицкой «Медея и ее дети»

Роман Л. Улицкой «Медея и дети» явился настоящей сенсацией в русской литературе конца ХХ века. Именно этот роман стал произведением, в котором читатель, переживший катаклизмы мировых войн, революций, социальных экспериментов смог обрести вечные нравственные ценности.

Имя главной героини Медеи Синопли ассоциируется с древнегреческим мифом. Однако общее у героини романа и героини мифа только то, что обе пережили измену мужей и обе бездетны (героиня греческого мифа убивает своих детей, чтобы отомстить мужу, героиня романа переживает проклятие природной бездетности). В греческом мифе Медея приходит в ярость от измены мужа и совершает тяжкий грех убийства, в романе Л. Улицкой героиня находит силы простить мужа и становится духовной опорой детей своих братьев и сестер.

Критик С. Тимина справедливо отмечает: «Мифы — как вечные уроки для человечества, как носители живой энергии подлежат переоценке и переосмыслению. Возвышенное софийное начало, безграничная отзывчивость к добру героини романа «Медея и дети» как бы рождает полемику с традиционным мифом и создает новый миф о Медее Х Х века на базе нового мировидения. Этот миф о преодолении хаоса и зла гармонией"

Композиция романа включает в себя не только повествование от лица автора, но и письма персонажей (письма Медеи Синопли подруге Елене, письма младшей сестры Сандры к мужу Медеи Самуилу, письма Маши к Букову); события конца двадцатого века прерываются ретроспекцией, погружающей читателя в эпоху революции, гражданской и Отечественной войны, сталинского террора. Таким образом, в небольшом по объему произведении Л. Улицкая вмещает события, достойные романа-эпопеи, и читатель становится свидетелем жизни трех поколений семьи Синопли. Система образов романа построена так, что объединяющим центром семьи является главная героиня Медея Синопли, впоследствии Мендес.

Портрет Медеи строг, аскетичен и напоминает иконопись: «Первые десять лет (после смерти мужа) она носила все исключительно черное, впоследствии смягчилась до легкого белого крапа или мелкого горошка. Все по-черному. Черная шаль не по-русски и не по-деревенски обвивала ее голову и была завязана двумя длинными узлами, один из которых лежал на правом виске. Длинный конец шали мелкими античными складками свешивался на плечи и прикрывал морщинистую шею. Глаза ее были ясно-коричневыми и сухими, темная кожа лица тоже была в сухих мелких складочках».

Медея всю жизнь прожила в Крыму, покидая свою родину лишь дважды в жизни. «Для местных жителей Медея Мендес давно уже была частью пейзажа». Она страстно любила природу Крыма и его историю: «Ходила она не праздно, была собирательницей шалфея, чабреца, горной мяты, барбариса, горной мяты, барбариса, грибов, шиповника, но не упускала также и сердоликов, и слоистых стройных кристаллов горного хрусталя, и старинных темных монет, которыми полна была тусклая почва этой скромной сценической площадки всемирной истории».

Душевная красота Медеи раскрывается в различных драматических обстоятельствах ее жизни. Она не побоялась принять у себя Равиля, лидера движения крымских татар, которого преследовали власти, и впоследствии завещала ему свой дом; являлась опорой своим многочисленным родственникам.

В стране происходят революции, войны, перевороты, но Медея Мендес живет по своим нравственным принципам: «С ранней юности она привыкла к политическим переменам как к погоде — с готовностью все перетерпеть: зимой мерзнуть, летом потеть… Однако ко всякому сезону готовилась загодя, к зиме — хворостом, к лету — сахаром для варенья, если таковой в природе присутствовал. От властей же она хорошего никогда не ждала, остерегалась и держалась подальше от людей, к власти причастных».

Медея переживает за людей, преступивших нравственный закон. Когда муж Самуил рассказал о том, что не смог расстрелять мужиков, укрывавших во время гражданской войны хлеб от продотрядов, и стал страдать из-за этого припадками, он вызвал у нее чувство уважения и сострадания, а вот простить своих братьев она не смогла: «Боже, Боже, брат Филипп был расстрелян красными, брат Никифор повешен белыми, но оба они прежде того стали убийцами. А этот не смог — и печалится, что слаб… Поистине дух дышит, где хочет…».

Медея — высокодуховная личность. В ежедневном разговоре с Богом она благодарит его за ежедневное чудо жизни, несмотря на все испытания. Слова ее молитвы просты и вместе с тем передают ее духовную чистоту: «Господи, благодарю тебя за все благодеяния твои, за все посылаемое тобою, и дай мне все вместить, ничего не отвергая…»

Героиня переживает душевный надлом, узнав об измене мужа с ее младшей сестренкой Сандрой, понмая, что ее дважды предали самые близкие люди, преступив некую нравственную черту: «Мужем она была оскорблена, сестрой предана, поругана даже самой судьбой, лишившей ее детей, а того, мужнего, ей предназначенного ребенка вложившего в сестринское веселое и легкое тело».

Несмотря на душевные муки, Медея находит в себе силы простить и мужа, и сестру.

Младшая сестра Медеи Сандра была во всем ей противоположна: «училась скверно, хотя была не без способностей», легко вступала в связи с мужчинами, несколько раз была замужем, после войны оказалась матерью троих детей.

«Александра, всегда легкая на любовь, была равнодушна к богатству, но обожала блеск». «Были у нее разные блестящие связи: бравый летчик испытатель и знаменитый академик — еврей, остроумный и неразборчивый бабник, и молодой актер, данник ранней славы и еще более раннего алкоголизма».

В то же время воспитание Медеи привило ей «безукоризненность речи, а через понтийских мореходов она получила, вероятно, каплю царской крови, почетное родство с теми царицами, всегда обращенными к зрителю в профиль, которые пряли шерсть, ткали хитоны и выделывали сыр для своих мужей, царей Итаки и Микен.»

Лишь после пятидесяти Сандра вступила в счастливый брак с краснодеревщиком Иваном Исаевичем, который «служил своей жене всеми своими мыслями, всеми чувствами, и Сандрочка, изумленная таким неожиданным под занавес женской биографии даром, благодарно принимала его любовь».

Сын Сандры Сергей погибает в автокатастрофе, и ей приходится воспитывать оставшуюся сиротой внучку Машу.

Маша — натура тонкая, одаренная. В детстве она едва не покончила с собой, из-за упреков бабушки по матери в виновности в гибели ее родителей; «…от раннего прикосновения к темной бездне безумия в ней остался тонкий слух к мистике, чуткость к миру и художественное воображение — все то, что создает поэтические склонности». Уже в подростковом возрасте Маша «увлеклась Пастернаком, обожала Ахматову и писала тайные стихи в тайную тетрадь».

Маша — одна из самых образованных героинь романа. Она первая из студенческой компании начала читать Бердяева и Флоренского, комментарии к Библии, Данте и Шекспиру, самостоятельно выучила английский и итальянский языки, написала две книги стихов.

Маша влюбляется в тренера Валерия Бутонова, не подозревая, что ее любимая тетка Ника уже стала его любовницей.

Узнав об этом, Маша живет с осознанием собственной вины и вынуждена расплачиваться за роковую страсть расстройством психики.

К Маше начинает являться ангел, зовущий ее в неземную жизнь. Облик этого ангела трансформируется в стихотворении, сочиненном героиней накануне гибели:

Когда меня переведет
Мой переводчик шестикрылый
И облекутся полной силой
Мои случайные слова,
Скажу я: «Отпускаешь ныне
Меня, в цвету моей гордыни,
одежде радужной грехов,
в небесный дом, под отчий кров»

Литературовед Т. М. Колядич отмечает в романе Л. Улицкой «аллюзии на Библию („Был Самуил сыном вдовы“) и европейскую античность» и подчеркивает то, что «писательница часто разыгрывает повторяющиеся мотивы» архаических мифологических сюжетов, полагая, что «любовь, измена, ревность, самоубийство на любовной почве — все это вещи такие же древние, как сам человек».

В наше время распада семейных связей, тектонических сдвигов в культуре, нравственной деградации общества, вызванной социальными катаклизмами, роман Л. Улицкой служит тем нравственным ориентиром, который помогает читателю сохранить гуманизм и стремиться к духовному совершенству.